Сулейманова Д. Д. ТЮРКСКО-БАСКСКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ В АФФИКСАХ

Опубликовано автором

 

(В сб.: Урал-Алтай: через века в будущее: Материалы VIII Всероссийской тюркологической конференции (с международным участием) «Урал-Алтай: через века в будущее», посвященной 100-летию со дня рождения народного поэта Башкортостана, Героя Социалистического Труда Мустая Карима (Мустафы Сафича Каримова). – Уфа: ИИЯЛ УФИЦ РАН, 2019. – С. 143–146.)

Имеется множество гипотез о про­исхождении агглю­тинативного баскского языка (Euskera), развивающегося в окружении индоевропейских языков. В российской лингвистике получило распространение гипотеза о сино-кавказской языковой макросемье (в состав которой включается и баскский язык), выдвинутая известным компаративистом С.А. Старостиным [9].

При этом известны лишь несколько работ, посвященных сравнению его с тюркскими языками. К тако­вым относятся статьи  турецкого ученого Х.З. Кошая [7; 8], уроженца села Телячи Тамак Мензилинского уез­да Уфимской губернии (ныне Тукаевский район Республики Татарстан). В них приводится ряд тюркско-баскских со­от­ветствий.

Основные тезисы докторской диссертации французского лингвиста Мишеля Морвана «Про­исхож­дение баскского языка и урало-алтайские языки» («The Linguistic Origins of Basque: The Ural-Altaic», изданная в 1992 и 1996 годах) изложены в исследовании Л.Н. Астрайна [6]. М. Морван исследует ряд фонетических и морфологических соответствий в баскском и урало-алтайских языках и ут­верждает, что баскский язык может быть связан далекими, тысячелетними корнями с урало-алтайской семьей. В част­ности, ученый приводит соответствия в лексике, аффик­сах,  отрицательных частицах, в системе личных место­имений 1, 2 л. ед. ч. Парные слова c редупликатом он рассматривает как аргумент в пользу гипотезы о генетической связи баскского языка с урало-алтайскими языками. По его мнению, баскский язык сформировался на базе нескольких субстратов: взаимопроникающих евразийских и древних языков Средиземного моря; а Южный или Северный Кавказ могут оказаться прародиной носителей баскского языка. Работы М. Морвана были подвергнуты критике из-за того, что баскский материал сравнивается с матери­алом большого количества языков, возводимых к урало-алтайской семье, что оставляет место для случайностей [Там же: 170–177].

В нашей диссертационной работе были сопоставлены фонетические особенности тюркских (башкирского, татарского) и баскского языков и обнаружены достаточно большое количество сходств в развитии консонантных и вокалических систем [4]. По фонетическим характеристикам наиболее близким к баскскому языку оказался мишарский диалект татарского языка (ввиду отсутствия заднеязычных смычных и наличия аффрикат, делабиализации). Но при этом в ограниченном количестве лексем баскскому анлаутному придыханию h соответствует башкирский фрикативh (в остальных случаях – s, j), например, башк. 1) harï ‘желтый’ ~ баск. hori, ori, hólli ‘желтый’, 2) башк. hin ~ баск. hi ‘ты’, 3) башк. hüδ ‘слово’ ~ itz, hitz ‘слово’. Анлаутной h- в отдельных баскских диалектах соответствуют не сибилянты (как ожидалось), а смычные фонемы k-, g- [10, с. 44]. Можно предположить, что начальный фрикатив h в башкирском и баскском языках восходит к сред­неязычным смычным (k/g), и его происхождениеможет быть связано с такими же системными фонетическими изменениями, как кентум-сатем в индоевропейских языках. Ср. также башк. -qo/-ke (в отглагольных именах): eske kilä ‘хочется пить’ ~ тат. -asï/-äse: eçäse kilä ‘хочется пить’ и баск. —ko, -go (причастие будущего времени): jateko ‘чтобы поесть’.

Параллели между татарским и баскским языками обнаруживаются не только в фонетике, но и на других уровнях.  Заметим, что параллели в тюркской и баскской лексике в мифологическом и культурном пластах не противоречат генеалогическим данным, по которым гаплогруппа R1b преобладает у носителей индоевропейских и баскского языков и имеется у тюрко­язычных народов, в частности преобладает у башкирских племен гайна, бурзян[3] и др., в меньшей степени – у по­волжских татар [1]. Выявляемые сходства можно рассматривать как рефлексы некогда единых форм или же контактными отношениями.

Имеются такие грамматические параллели, как: большая функциональность послелогов (тат. as(t) ‘низ’, öj(‑neŋ) ast-ï-n—da ‘под домом’; баск. etxe-aren azpi-an ‘под домом’); отсутствие грамматического рода; отсутствие согласования прилагательных и чи­слительных с существительными в роде, числе, падеже и др. Важное сходство прослеживается в синтаксисе сложного предложения. К примеру, для татарского, башкирского языков характерны синтетические придаточные предложения, т. е. при­даточные предложения подчиняются главному при помощи синтетических средств, входящих в состав сказуемого. В числе таких средств выделяются падежные аффиксы. В баскском языке придаточные предложения аналогичным образом связываются с главным при помощи морфологических средств – падежных и иных показателей, присоединяющихся к финитному или нефинитному предикату придаточного предложения. Эти и другие сходства в лексике, аффиксах, парных словах, топонимах, фольклоре, мифологии представлены в нашей работе “Тюркско- баскские параллели” [5].

Рассмотрим некоторые соответствия в аффиксах.

1. Суффиксы выступают одним из оснований для сравнения тюркских и баскских лексем:

а)  тат. süz ‘слово’, süz-lek ‘словарь’,

баск. hitz ‘слово’, hiz-tegi ‘словарь’;

б) тат. ïrɣït- ‘бросать, кидать’,ДТ ir ‘камень’,

баск. harri ‘камень’, harrikada ‘удар камнем, бросок’.

2. Отдельные тюркские аффиксы соответствуют самостоятельным баскским лексемам или составным аффиксам.

а) Тат. -lï/-le (неличная форма конкретной принад­лежности в именах прилагательных): köç ‘сила’, köç-le ‘сильный’;

баск. -le, -ile (лицо, совершающее действие, названное основой): ikasi ‘учиться’, ikas-le ‘ученик’, при этом lohi, loi, logi в зн. ‘тело, человек, группа’.

б) Тат. -la/-lä (продуктивный аффикс в глаголах): žïr ‘песня’, žïr-la— ‘петь’;

баск. -(l)ari (профессия): bertso ‘стихи’, bertso-lari ‘бард’, при этом имеется существительное lan ‘работа’.

в) Общетюрк. ‑lar (тат. ‑lar/-lär, -nar/-när, башк. ‑tar/‑tär, ‑δar/‑δär, ‑dar/-där) – показатель мн. ч., также употребляется в этнонимах и топонимах;

в баскском языке *‑ar – гипотетический показатель множества, ‑(t)eria (совокупность лиц), ‑dira < *da (3 л. мн. ч. всп. гл. izan), tar/‑ar (в этнонимах, топонимах), при этом имеется архаичное наречие lar в бискайском и сулетинском диалектах в значении ‘слишком, слишком много’.

3.  Определенные баскские аффиксы по структуре и звучанию имеют сходство с тюркскими.

а) К примеру, баскский постпозитивный артикль определенности -а  (esku-a ‘рука (кисть) в определенном значении’; gari-a ‘пшеница в определенном значении’) можно соотносить с аффиксами притяжательности 3 л. ï-/е- в тюркских   языках (тат. töp ‘дно; пень’, töb-e ‘дно чего-л.’; jaq ‘сторона’, jaγ-ï ‘сторона чего-л.’), выражающими также значение определенности, что подробно исследовано башкирским ученым Дж. Киекбаевым [2, c. 25–55].

б) Заслуживает внимания окончание мн. ч. —k (etxe ‘дом’, etxe-a-k ‘дом-а’) в баскском языке и древний тюркский аффикс —k в лексемах со значениями собирательности, двойственности, множества (тат. qom ‘песок’, qumaq алт. ‘пески’, quaq ‘куст’, botaq ‘ветка’, qolaq ‘ухо, уши’, sïjraq ‘голень, голени’, beläk ‘предплечье’, bäbäk ‘зрачок, зрачки’), глаголов 1 л. мн. ч. -q/-k  в глаголах прошедшего времени и желательного, условного наклонений (bar-dï-q ‘ходили-мы’).

 в) В татарском языке древний показатель пространственного значения  —t проявляется лишь при склонении:ös(t) ‘верх’; as(t) ‘низ’, al(d) ‘перед’ или сохраняется в составе древних основ (urta ‘середина’, jartï ‘половина’). Подобный показатель (-d-/-t-) могут содержать  баскские лексемы пространственного значения:  erdi ‘половина, середина’, arte, erte ‘пространство, интервал, между’; alde, halde, alte ‘сторона, область, район’.

В целом, тюркско-баскских параллелей в словообразовательных и словоизменительных аффиксах на данный момент обнаруживается не менее 50-ти. Безусловно, каждая из них требует более детального анализа с привлечением материала языков иных семей (например, показатель множественного числа —k характерен для венгерского языка) и других тюркских языков.

Источники и литература

  1. Балановская Е.В. и др. Татары Евразии: своеобразие генофондов крымских, поволжских и сибирских татар // Вестник Московского университета.  Серия XXIII Антропология.  2016.  № 2.  С. 75–85.
  2. Киекбаев Дж.Г. Введение в урало алтайское языкознание. Уфа: Китап, 1972. 
  3. Лобов А.С. Структура генофонда субпопуляций башкир: автореф. дис. … канд. биол. наук: 03.00.15. Уфа, 2009.
  4. Сулейманова Д.Д. Историческая фонетика тюркских (башкирского, татарского) и баскского языков: сравнительно-сопоставительный анализ: дис. … канд. филол. наук: 10.02.20. Уфа, 2016.  280 с.
  5. Сулейманова Д.Д. Тюркско‑баскские параллели. – Уфа: Мир печати, 2019.
  6. Astrain L.N. El euskera arcaico. Extensión y parentescos. November [Electronic resource].  Mode of access: https://www.twirpx.com/file/1984011/.
  7. Koçay H.Z. Dil mukayeselerine göre Basklar’la Türkler’in temasları, göç yolları ve zamanı hakkında // Türk Tarih Kurumu Yayınları: Belleten.  Ankara, 1957. Cilt XXI.  Sayı 84.  S. 521–560.
  8. Koçay H.Z. Bask dili ile Türkçe arasındaki münasebetlere dair yeni deliller // Türk Tarih Kurumu Yayınları: Belleten.  Ankara, 1959.  Cilt XXIII.  Sayı 92.  S. 541–545.
  9. «STARLING» [Electronic resource].  Mode of access: http://starling. rinet.ru/cgi-bin/response. cgi?root=config&morpho=0&basename=\data\sinocauc \basqet&first=1.
  10.  Trask R.L. Etymological Dictionary of Basque [Electronic resource]; edited for web publication by Max W. Wheeler. University of Sussex, 2008. Mode of access: http://www.­academia.­edu/2154989/Etymological_Dictionary_of_Basque _by_R._L._Trask_edited_for_web_publication_by_Max_W._Wheeler.
Поделиться