СУЛЕЙМАНОВА Д. Д. О СИНОНИМИЧЕСКИХ РЯДАХ СО ЗНАЧЕНИЕМ ‘БЕРЕМЕННАЯ’ В ТАТАРСКОМ И БАСКСКОМ ЯЗЫКАХ

(В сб.: Ашмаринские чтения: сб. ст. XII Междунар. науч.-практ. конф. (Чебоксары, 20 ноября 2020 г.). Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2020. С. 126-130.)

О СИНОНИМИЧЕСКИХ РЯДАХ СО ЗНАЧЕНИЕМ ‘БЕРЕМЕННАЯ’ В ТАТАРСКОМ И БАСКСКОМ ЯЗЫКАХ

Аннотация. В статье приводится обзор синонимических рядов с прилагательными в значении ‘беременная’ в татарском и баскском языках на фоне частотных и этимологических данных. Выявлены отдельные особенности семантики и функционирования компонентов данных синонимических рядов в синхроническом и диахроническом аспектах.

Ключевые слова: тюркские языки, татарский язык, баскский язык, синонимический ряд, контрастивная типология, доминанта «беременная».

Синонимические ряды (далее – СР) являются важным составляющим лексико-семантических групп и могут служить не только для анализа закономерностей лексико-семантических систем тех или иных языков, но и выявления лингвокультурных, национально­-специфических особенностей их носителей. Лингвистами признается, что синонимический ряд есть средство, кумулирующее «знания людей <…> и накопленный обществом опыт познания мира» [11, с. 124]. Проблемы синонимии в целом исследуется с 60-70 годов ХХ в., в том числе – в тюркологии. Отдельное направление составляют работы в сопоставительно-типологическом плане. Имеются контрастивные исследования тюркских синонимов с использованием материала арабского, персидского, русского, английского, немецкого и др. языков [13]. В современном языкознании достаточно активно исследуются типы СР (диахронические, фразеологические и др.), их структура, проблема выделения доминанты, особенности употребления в литературных произведениях. Основными критериями компонентов СР исследователи считают отражение одного и того же явления объективной действительности; общность или тождественность значения; совпадение семантических валентностей; принадлежность к одной и той же (глубинной) части речи; возможность функциональной замены [2, с. 125].

В настоящей статье для сопоставления СР со значением ‘беременная’ впервые использован материал татарского и баскского языков. Также приняты во внимание результаты контрастивных работ по СР со значением ‘беременная’ в татарском, русском и английском языках. Источниками послужили толковые и этимологические словари татарского [1], тюркских [7; 8; 14], баскского [15, 20] языков; словари синонимов татарского [10] и баскского [18] языков, электронные корпуса исследуемых языков [5; 15; 16].

I. СР со значением ‘беременная’ в татарском языке.

На основе материалов словарей и предыдущих работ определяется следующий состав СР со значением ‘беременная’ в татарском языке: авырлы (3463), йөкле (4735), корсаклы (1352), көмәнле (854). В скобках приведены показатели частотности по данным Письменного корпуса татарского языка [5].

В. Н. Хисамова и Л. Г. Хисматуллина, с опорой на «Словарь синонимов» татарского языка [10, с. 9], применяют широкий подход при определении состава СР состояния беременности (25 единиц): авырлы – авырга узган – корсаклы – корсакка узган – йөкле – йөккә узган – көмәнле – көмәнгә узган – балага узган – авырга калган – корсакка калган – йөккә калган – буйга узган – буенда бар – авыр аяклы [12, с. 101–102]. По более строгим критериям, сочетания существительных с причастиями типа авырга калган необходимо рассматривать отдельно. СР состояния беременности в татарском языке, компонентами которого являются прилагательные, содержит 4 лексемы: авырлы, корсаклы, йөкле, көмәнле. Они едины и по словообразовательной структуре: образованы от имен существительных йөк, корсак, көмән и словообразовательного конверсива авыр (в зависимости от контекста может употребляться как существительное, прилагательное, наречие) при помощи продуктивных суффиксов ‑лы/-ле, выражающих наличие того, обладание тем, что названо в исходной основе.

 Совокупность значений данного СР ‘с тяжестью, ношей, животом, бременем (беременностью)’, в целом, схожа с комплексом значений СР доминантой «беременная» (тяжелая, грузная, брюхатая, чреватая, пузатая и др.) в русском языке и его диалектах – ‘с тяжестью, ношей, большим животом’ [3, c. 496] По мнению О. В. Покровской, «в русском языке синонимическими средствами создается такой образ беременной: тяжелая женщина с тяжелым животом. Образ беременной по данным синонимов английского языка несколько иной: женщина, ожидающая появления ребенка» [6, с. 12]. В английском языке состояние беременности также описывается как нелегкого и ответственного для женщины бремени [12, с. 102], ср. англ. gravid ‘беременная’ ~ лат. gravis ‘тяжёлый, весомый, важный’. В татарском языке имеется оттенок безысходности, обреченности (обусловленный употреблением слова калган ‘оставшаяся’) и вместе с тем более уважительное отношение к беременной женщине, тогда как в английском языке подчеркивается приятное ожидание и волнение перед появлением ребенка, но фиксируются сленговые слова с отрицательной оценкой big ‘толстая’ и caught ‘залетевшая’ [Там же]. По мнению исследователей, СР в русском языке также содержит некий пренебрежительный оттенок [6, с. 15], наблюдается употребление эвфемизмов («тяжела») [4, с. 107].

Рассмотрим компоненты СР в татарском языке более подробно.

1. Лексема авырлы является доминантой (ядром) СР, выступает исключительно в зн. ‘беременная’, имеет ограниченную сочетаемость с лексемами хатын, хатын-кыз ‘женщина’, кыз ‘девушка’, разг. кеше ‘человек (в зн. ‘женщина)’ и высокую частотность употребления в современном литературном и разговорном стилях татарского языка. Образована из конверсива авыр- ‘1) прил. ‘тяжёлый; тяжеловесный; увесистый; трудный, сложный, опасный, тяжкий, большой’; 2) сущ. ‘тяжесть; беременность’: авыр күтәрү ‘тяжесть поднимать’; авыры бар досл. ‘бремя имеет’, в зн.‘беременная’.

Тат. авырлы ‘беременная’ в рассматривается Э. Севортяном в словарной статье общетюркской лексемы a:γïr ‘тяжелый’ и возводится к глаголам аағ-, ааң- ‘свешиваться (о грузе)’, a(ɣ)ïrla- ‘уважать, почитать; угощать’ (тат. арх. агырла-). Форма a:γïr в других тюркских языках имеет значения: ‘ценный, опасный, горе, серьезный, святой, почет’ [7, с. 85–86; 218]. По мнению других исследователей, общетюрк. a:γïr гомогенна и с общетюрк. a:γïr- ‘болеть’ [Там же, с. 87; 1, с. 70–71].

На наш взгляд, этимологические связи имеются с тат. ул I, общетюрк. oγul ‘сын, ребенок, слуга, детва пчел’, тат. улак II (общетюрк. oγlaq) ‘сын; ребенок; козленок’, восходящими к корням oγ-/uγ-, oq-/uq- ‘рождать, порождать; потомство, род’, ср. тур. oγur ‘плод, зачаток’ [7, с. 416] и ул II ‘он, она, оно; тот (то, та)’. Соответствия фонем /-r-/~/-l-/ имеет место в тюркских и баскских диалектах [6, с. 152–153]. Данная словообразовательная цепочка, вероятно, могла потерять соотносительность со значением ‘беременная’ ввиду табуизации. Об этом свидетельствуют и этимология общетюрк. oγul, рассматривавшегося в цепи взаимосвязанных форм  oγul ‘потомство’ – oγuz (название этнонима и тотема) – oγur ‘счастье’ – uγuraγ ‘молозиво’ (ср. тат. угыз ‘молозиво’, башк. ыуыҙ ‘молозиво; слабый, хилый’ – Д. С.) А. Н. Бернштамом, в цепи форм oγ ‘род, племя’ < ög ‘мать’ – В. Бангом, А. Н. Кононовым, в цепи форм чув. ɪvăl ‘сын’ и ak ‘течь, семя’ Н. И. Ашмариным [Там же, с. 415].

2. Тат. йөкле употребляется в зн. 1) ‘груженый’; 2) ‘беременная’. Письменный корпус татарского языка для данной лексемы выдает наибольшее количество примеров, указывает на функционирование в произведениях 19-20 вв. Но ввиду многозначности, затруднительно определить ее функциональную активность. Тат. йөк – сущ. в зн. ‘1) воз, груз, поклажа; кладь, ноша, вьюк, нагрузка; перен. обуза, бремя, тягость, тяжесть; 2) состояние беременности’. Общетюрк. jük в целом имеет аналогичные значения. Допускаем возможную связь с тат. диал. җык II башк. йық ‘род; отродье’, чув. йăх ‘род, поколение, потомство, сорт’, йăх- ‘оплодотворить, разводить’ и тат. диал. җык I в зн. ‘в растерянности; в изнемождении’ [1, с. 281]. Т. е., при учете этимологических сближений возможны значения ‘с грузом, тяжестью, с потомством’, как ив случае с авыр.

3. Тат. прил. корсаклы ‘1) брюхатый, пузатый’; 2) беременная, брюхатая’ образовано из сущ. корсак ‘живот, брюхо; пузо, утроба, чрево; (выпуклый) корпус чего-л., пузо; разг. желудок, перен. брюхан; разг. беременность’. Этимологически связано с ДТ quγursaq ~ quruγsaq [Там же, с. 440]. Значение ‘бремя (беременность)’ является вторичным, характерно для разговорного стиля и имеет некий оттенок пренебрежительности. Так же не исключена связь с тат. диал. карым ‘внутренности ниже груди; желудок; матка’; тат. карын ‘желудок; утроба, чрево; живот’, тат. карындаш ‘родной брат/сестра’.

4. Существительное көмән обладает единственным значением ‘беременность, беремя’. Как и лексема авырлы, сочетается только с лексемами хатын, хатын-кыз ‘женщина’, кыз ‘девушка’, разг. кеше ‘человек (в зн. ‘женщина)’. Несмотря на наличие тюркских параллелей (кирг. gübän ‘живот’, тур. gübä ‘живот, беременность’), по мнению Р. Г. Ахметьянова, является, заимствованием из персидского ‘беременность, предположение’ [Там же, с. 449]. На наш взгляд, возможно сравнение с собственным материалом тюркских языков: ср. тат. гөбе, диал. гөбән, гөбөн, көбә, көбө, гәбе ‘маслобойка, сосуд из цельного ствола дерева’, кып (итеп), кабар-, кәпәр- ‘пухнуть’ < пратюрк. *gēp- ‘пухнуть (о животе); беременная; важничать’ [14, с. 668]. Фонетическое, семантическое (в зн ‘сосуд округлой формы’) сходство и древние словообразовательные связи могут иметь тат. көпе, каз. күмö ‘стеганый бешмет; мягкий боевой, непроницаемый для стрел предмет одежды’, көймә, диал. кәмә, күмә, тур. gemi ‘лодка; кибитка, арка, свод; шатёр; тележка с крышей для младенца’, возможно – этноним кыпчак (лат. cumani, comani).

II. СР со значением ‘беременная’ в баскском языке.

В баскском языке СР прилагательных, обозначающих состояние беременности представлен 5-ю компонентами haur-dun (1006 + 1235), izor-ra (1102 + 8), sein-dun (123 + 0), ume-dun (71 + 1), sabel-dun. В скобках приведены показатели частотности из исторического [15] и современного  [16] корпусов баскского языка. Слово sabeldun в зн. ‘беременная’ приводится в толковом словаре [17], но отсутствует в данных корпусах, имеется лексема sabelaldi в зн. ‘роды, беременность’ (17 + 6). Все компоненты кроме izor-ra (*izor) образованы с помощью аффикса неизвестного происхождения -dun, диал.-dün (*edun) [20, с. 161–162] в зн. ‘тот, у кого есть; имеющий’.

1. Доминантой в баскском СР лексем состояния беременности выступает наиболее употребительное и нейтральное haurdun, aurdun ‘беременная, забеременеть, быть беременной; (тот), у кого есть дети’. Его этимологическое происхождение Антонио Товар связывает с сущ. haur, aur (14242 +50751) ‘ребенок, мальчик, младенец, несовершеннолетний, существо, потомок’ [19, c. 499], что характерно и для индоевропейских языков. Для сравнения, на английском языке доминанта pregnant ‘беременная’ сохраняла статус табуированного и соответствует лат. praegnantem ‘с ребенком’, буквально ‘до рождения’; старые английские термины включали mid-bearne ‘с ребенком’.

 В отличие от тюркологических работ, считающих фонетически схожие корни гомогенными (как в случае с тюрк. a:γïr ‘тяжелый, ценный, опасный, горе, серьезный, святой, почет’, аағ-, ааң- ‘свешиваться (о грузе)’, a:γïr- ‘болеть’; a(ɣ)ïrla- ‘уважать, почитать; угощать’), баскологи не рассматривают связь haurdun c такими фонетически близкими лексемами, как aurikatu ‘падение (назад)’; auri ‘стонать, лежать, плакать’; auher, aurér, aguer, auer ‘лентяй, слабый, бесплодный, тощий (о земле)’; agur-, gur-, парн. agur-magur ‘приветствовать, прощаться; благоговение, поклонение; молитва’, а также au, hau, gau, kaur, haur ‘это’ ( > hura, hú(r)a, ura, kura, gura ‘он, она, оно’); aguña, ahuntz, auntz, auña, auma ‘коза, ребенок’; ugatz ‘вымя, материнское молоко, ягнятник, женская грудь’. Если допустить семантические универсалии по типу индоевропейской цепочки беременная – рука, плечо (рус. беременная сравнивают с др.-инд. bharítram ‘рука, плечо’), возможно рассматривать в вышеприведенном ряду баскских слов баск. ahur, aur, agur ‘ладонь, горсть’.

Представим возможные этимологические связи тат. доминанты авырлы и баск. haurdun в виде таблицы. Под звездочкой приводятся общетюркские формы.

 тот (это)ребе­нокбере­мен­­наяболь­ной, (слабый)тя­жесть (падать)ла­донь (пядь)почи­татько­за, ребенокмоло­зиво
тат.  улул *oγulавырлы *a:γïrавыру *аγïrïавыр *a:γïrуч *avuč  агырла- *aγïrla-улак *oγlaqугыз *аγuz
баск.(au, hau, haur)(h)aur(h)aur-dun(auher, aguer, auer)(auri-katu)agur, ahur, auragur  ahuña, aguñaugatz  

Заметим, что определенные семантические параллели содержат лексические сочетания тат. авырга калу, авырга узу и баск. haurdun gelditu, haurdun utzi в зн. ‘забеременеть’. Оттенок безысходности, обреченности [12, с. 102] присутствует в семантике глаголов обоих сопоставляемых языков: тат. калу ‘оставаться, остаться’, узу ‘проходить, миновать’ и баск. gelditu ‘оставаться, остановить(ся)’, utzi ‘уходить, оставить, покидать’.

2. По мнению Р.Траска, происхождение баск. izorra (izor, izur) ‘беременная, полный; беременность’ неясно [20, с. 237]. В современном баскском языке словоупотребляется с осторожностью и замещается оборотом haur esparantxan ‘ждать ребенка’, но весьма функционально в исторической лексике. На наш взгляд, этимологически связана с диал. izorro ‘корень’ и, учитывая наличие исторических фонетических соответствий  z— ~ s, – с  общебаск. sortu ‘родить(ся), создавать, потомство’, sorleku ‘место рождения’.

3. Баск. seindun ‘беременная’ также употребляется редко (seindun Isabel ‘беременная Изабель’) и образовано от слова sein (ист. seiñ, seĩ, segi)‘ребенок, мальчик’ (*seni) неизвестного происхождения [Там же, с. 338]. Не исключаем связь с баск. soin, suin ‘тело, плечо, ствол, платье,’.

4. Баск. umedun, диал. umadun, umaun ‘беременная (о женщинах и самках животных); человек, имеющий детей; животное, имеющее детенышей’ (umedun behi ‘стельная корова’; umedun alarguna ‘с ребенком вдова’) хотя и имеет ограниченное употребление в современном баскском языке, образовано от активно используемого сущ. ume (8619 + 22294), ime, hume, hǘme < *unbe [Там же, с. 355–356] ‘ребенок; сын, потомок; детеныш’. К данному слову возводят баск. аффикс kume в зн. ‘детеныш животного’.

При этом, тат. буаз (общетюрк. боғаз, боғуз) ‘стельная, беременная (о животных)’, возводимое этимологами к тюрк. boγ- ‘душить’, boγ ‘узел’ [8, с. 169], в современном языке употребляется дифференцированно – исключительно в отношении животных, но в отдельных тюркских языках  используется для обозначения беременности у женщин, напр., киргизское бооздук  ‘беременная’.

5. Баск. sabeldun ‘беременная; пузатый (о живых существах и мебели, сосудах)’, образована от sabel ‘живот, кишечник, брюхо, чрево, выпуклость, глубоко’, употребляемой в композитах в зн. ‘беременная’: sabel-handi (где handi ‘большой’), sabel-katigu (где katigu ‘пленница’).

Выводы.

Итак, два компонента (йөкле, авырлы) из четырех в СР со значением ‘беременная’ в современном татарском языке имеют семантику ‘с тяжестью, ношей, беременностью’ и могут являться результатом процессов эвфемизации. Перефирейный компонент корсаклы отражает значения ‘с животом’, ‘с беременностью’, көмәнле  – ‘с беременностью’. Все четыре лексемы в зн. ‘беременная’ применяются исключительно в отношении женщин.

В современном баскском языке значения компонентов аналогичного СР более разнородны. Баск. haurdun и umedun употребляются не только в зн. ‘беременная’, но и для обозначения лица (независимо от пола), имеющего детей, а umedun, кроме этого, применяется для описания стельного животного и имеющего детенышей. Дифференцированно в зн. ‘беременная’ (подобно тат. көмәнле) выступают пассивные в современной лексике  периферийные компоненты СР seindun, izorra. Прилагательные umedun, seindun могут употребляться перед определяемым словом, тогда как позиция определений в баскском языке в преобладающем большинстве случаев – после определяемого слова. Судя по данным современного и исторического корпусов баскского языка, наблюдается частое употребление лексемы haurdun и вытеснение izorra.

Таким образом, в отличие от татарского языка, в баскском языке состояние беременности не характеризуется значениями ‘тяжесть, груз’. Татарские же синонимы лишены значения ‘с ребенком’. Схожим семантическим развитием обладают  тат. корсаклы и баск. sabeldun, отражающих значения ‘с животом’, ‘с беременностью’. Этимологический анализ тат. доминанты авырлы и баск. доминанты haurdun выявляет наличие фонетически близких корней со значениями ‘тот (это), ребенок, беременная, больной (слабый), тяжесть (падать), ладонь, почитать, коза/ребенок, молозиво’. Так же выявляется сходство в употреблении и семантике словообразующих морфем тат. ‑лы и баск. -dun ‘тот, у кого есть; имеющий’. В обоих языках наблюдается открытость и динамичность СР, обусловленная исторической изменчивостью компонентов.

Литература

  1. Ахметьянов Р. Г. – Әхмәтьянов Р. Г. Татар теленең этимологик сүзлеге: Ике томда. I том (А–Л). Казан: Мәгариф – Вакыт, 2015. 543 б.
  2. Белов В. А. Типы синонимических рядов // Вопросы психолингвистики. 2014. № 4 (22). С. 125–137.
  3. Коконова А. Б. Представления о беременности в севернорусских диалектах // Славянский альманах. Сер. 2011. Москва. С. 490–499.
  4. Лазаревич Е. М. Эвфемизмы, используемые для обозначения беременности, в диахронической перспективе (на материале русского языка) // Веснік МДПУ імя І. П. Шамякіна. 2014. № 2 (43). С. 106–112.
  5. Письменный корпус татарского языка [Electronic resource]. Mode of access: https://www.corpus.tatar.
  6. Покровская О. В. Языковой образ человека в синонимических репрезентациях: опыт разработки частной теории: на материале русского и английского языков: автореф. дис. … кан. филол. наук: 10.02.19. Кемерово, 2008. 23 с.
  7. Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков: общетюркские и межтюркские основы на гласные. М.: Наука, 1974. 768 с.
  8. Севортян, Э.В. Этимологический словарь тюркских языков: общетюркские и межтюркские основы на букву «Б». – М.: Наука, 1978. – 349 с.
  9. Сулейманова Д. Д. Историческая фонетика тюркских (башкирского, татарского) и баскского языков: сравнительно-сопоставительный анализ: дис. … канд. филол. наук: 10.02.20 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.chuvsu.ru/images/stories/dissovety/212.301.03/SDD/Suleymanova_DD-disser.pdf.
  10. Ханбикова Ш. С., Сафиуллина Ф. С. Синонимнар сүзлеге. Казан: Хәтер, 1999. 256 б.
  11. Хантакова В. М. Синонимический ряд как соотношение континуального и дискретного в языке // Вопросы теории текста, лингвостилистики и интертекстуальности. Иркутск, 2008. С.119–127.
  12. Хисамова В. Н., Хисматуллина Л. Г. Синонимические репрезентации физиологических состояний человека в татарском и английском языках // Научный диалог. 2016. № 4 (52). С. 96–107.
  13. Челебиев Д. Э. Проблема изучения синонимов в общем и тюркском языкознании // Культура народов Причерноморья. 2012. № 224. С. 118–121.
  14. An Etymological Dictionary of the Altaic Languages / S.A. Starostin, A.V. Dybo, O.A. Mudrak [Electronic resource]. Brill Academic Pub, 2003. 2106 p. http://www.brill.com/etymological dictionary altaic languages 3 vols.
  15. Corpus Historikoa (CH) [Electronic resource]. Mode of access: http://www.ehu.eus/etc/ch/.
  16.  Egungo Testuen Corpusa (ETC) [Electronic resource]. Mode of access: https://www.ehu.eus/eu/web/eins/egungo-testuen-corpusa-etc-.
  17. Orotariko euskal hiztegia [Electronic resource]. 1987–2005. Mode of access:http://www.euskaltzaindia.eus/index.php?option=com_content&view-=article&id¬=276&Itemid=413&lang=eu.
  18. Sinonimo eta Antonimodunen Hiztegia [Electronic resource]. Mode of access: http://www.erabili.eus/lantresnak/hiztegiak/sinon-anton.
  19.  Tovar Antonio. Diccionario etimológico vasco (con Manuel Agud). Donostia, Gipuzkoako Foru Aldundia, 1991 y 1992. 464–532. Vol.V [Electronic resource]. Р Mode of access: file:///C:/Users/User/Downloads/8059-30135-1-PB.pdf.
  20. Trask, R.L. Etymological Dictionary of Basque [Electronic resource]; edited for web publication by Max W. Wheeler. University of Sussex, 2008. 418 p. Mode of access: http://www.academia.edu/2154989/Etymological_Dictionary _of_Basque_ by _ R._L._Trask_edited _for_web_publication_by_Max_W._Wheeler.

Поделиться