О словах со значениями «ремень» (аел, uhal) и «река» (уел, ujal) в татарском и баскском  языках

Ремень, пряжка, подпруга.

В татарском языке аел (ajil) «пряжка (ремня, обуви); подпруга». Чув., мар.  ойыл, манси oil возводятся к тюрк.   aj- «отделять, собирать» (Ахметьянов Р.Г.). В башкирском айыл «подпруга, пряжка, пояс, кушак».

Баск. uhal, ubal, ubel, ugal, ugel «ремень, пояс, кожаный ремешок (в форме петли); зажим для обуви; часть сбруи». М. Морван соотносит  их с баск. uha, uba «палка».  Интервокальные согласные  подвержены утрате:  uelugal, ugel «обод колеса; металлическое кольцо; обруч»; gerrik-ual «поясной ремень». Данная лексема, видимо, имела связь с ритуальными действиями: uhal-zirrindara «амулет, длинные бретели»;  uhal-poto (poto «сосуд») «ремень с футляром, в котором хранится точильный камень; пояс и чашка, на которой покоится крест, знамя и т. д». Интересно употребление в значении «сбруя»: buztan-uhal «широкая лямка, которая проходит под хвостом лошади», uhaleria «сбруя»;  uhalgil «шорник» , что наблюдается и в семантике татарского слова аел

Река, наводнение, потоп, лето.

Возможность исторических фонетических изменений a ~ u показывают местоимения 3 л.: тат. ул «он/она», тат. аны «его/ее», алар (*an-lar) «они», башк. ул«он/она», уны «его/ее», башк.  улар «они» и др. 

Очень близки по фонетической структуре с  тат. аел и баск. uhal следующие лексемы:

тат. уел (ujil) «1. диал. река в широкой долине; 2. канал», возводится Р.Г. Ахметьяновым к тат.  уй (uj II), др. тюрк. ooj «поле (на низменности); выбоина; выемка, углубление, глубь» (ср. уенты, уем «вырез, проём, выбоина (в земле)») и  тат. глаголу  уй-, общетюрк. oj- «делать углубление, выкопать, выдолбить выемку (с округлыми краями)»;

баск. uhalde,  ugaldeuralde,  ualde, ubalde,  ujalde, udalde   «набережная, берег» (по мнению М. Морвана, образованного из сочетания ur «вода» + alde «сторона»); uhalte, ubalde, ubelde, udalde, ugalde, ugalte, ugelte, ujalde, ujelte, uralde  «наводнение; разлив; водоворот».

При этом баск.   ugolde «река», ugalde-bazter «берег реки», ugalde «текущий»  обнаруживают сходство с тат. агым, агын, агыш «течение», тат. aq-, aɣarɣa- ‘течь’. Глаголы из списка Сводеша в зн. «плавать» (см. Табл. 1), вероятно, отражают такие фонетические изменения, как: а) сингармонический параллелизм (соответствие гласных заднего ряда гласным переднего ряда по типу ана-әни, акрын-әкрен) в сравнении с тат. aq-, aɣarɣa- ‘течь’; баск. ugalde «текущий»; б)  ротцизм-зетацизм (р-з) в конце слова (вероятно, морфонологического характера).

Табл. 1.

тат.

ger-‘бегать, течь’,

z‘плавать’

баск.

igeri egin  (igari, uger), igexka ‘плавать’

Баск.  uralde «море (противоположный берег или материк)» имеет семантическое сходство с тат. аръяк «противоположная сторона, заречье» (як «сторона»).

Кроме того зарегистрированы многочисленные баскские формы  uholde, ugolde, ujolde, ujol,  ujal, ujul,  uriol, uriole, urjola, urjol, urol, uiol,  udol, uial, uiolte, uielte, usal, uxal, ufal,  ufol (во мн. ч. присоединяется аффикс -k) в значении «наводнение; потоп (всемирный потоп); разлив воды; подъем рек, водоворот, ливень». Примечательно, что данные примеры фонетически схожи с такими оронимами, как  Урал, гидронимами Арал,  Уел, Уфа, Уфалей,  Учалы,   представленными в районе южного Урала.  Семантика тат. глагола уел- «делать вырез/проем; срезываться;  врезываться (в память);  ужаснуться, растеряться»  как бы включает  и  эмоциональную составляющую, возможно, связанную с водной стихией. Также нельзя отрицать возможную связь с тат. tufan (из арабского т̣wф «ходить кругом») «всемирный потоп; сильнейший дождь; буря с дождём;  наводнение, потоп, половодье» и общеевразийские корни искомых лексем. Примеры ufal,  ufol в баскском языке также подтверждает данную мысль.

Р.Л.Траск отмечает, что в более ранних текстах  [Trask 2008: 39] ur «вода» представлена без конечного сонанта и приводит пример uhalde «береговая сторона», в отличие, например, других производных: urtu «таять». Фонема -r — присутствует в следующих татарских лексемах со схожей семантикой и фонетической структурой (Vr-)  арык «арык, канал», ургыл- «рваться, устремляться; бурлить;  бить, извергаться; валить»; ере- ‘таять’, в лексемах с начальными согласными (CVr-)  гөрләвек «ручей, талые воды», ерганак «ручей, проток; путь, канал», сарку-, диал. сурку- (башк. һарҡ-) «сочиться; подсохнуть»; шарлавык ‘водопад’;  в тюркских гидронимах Арал, Орь, Ургаза, Ыргыз, Иртыш, Аргаяш и др. При этом тат. су, башк. һыу, як. уу ‘вода’.

Особое внимание привлекают гипускоанские формы ujol(а), uial, практически идентичные с тюрк. уел (ujil). 

Баскские udol,  usal навевают мысль и о том, не сокрыта ли в искомых лексемах информация о реке Идел, диал. Изел, древнетюр. Әтил, чув. Атăл (Шур Атал), ком. Дол, в источниках  Atel  (582 год), Һердил (Ахметьянов Р.Г.),  Арас, Ра «Волга, большая река»? Баскские iturri,  uturri, itxurri , uturru «источник, поток, вода», itur-ur «родник»; isuri, ixuri, usuri, esuro ‘лить, выливать, течь’; isurkor, isurki,   ixurki, xurki «жидкий», ur-ixurkia в зн. «бездна (моря)» также могут являться разновидностью архаичного корня Vr-/Vg-/Vb-/Vd/-Vh/Vj-/Vs-. Изменения гласных  u ~ i — одно из распространенных явлений в баскской фонетике. Весьма вероятно наличие сонанта в С1 (первый по счету согласный) (ист. Һердил, кабард. Андыл, адыг.  Индыл «Идел, Волга»; реконструкция баскологами *-n- для -h-  в ряде слов), что может объяснить столь многочисленные  изменения в С1.

К слову, тюркологи (Олжас Сулейманов) связывают этимологию гидронима  Идел с тюрк. эт «собака». Материал тюркских и баскского языков предоставляет интересные параллели на этот счет.

Табл. 2

Животное Река, течь, дорога

В тюркских языках

ügez ‘бык’, чув. vъ̊gъ̊r ‘бык’ ДТ ögüz, ögänögüz, öküz, ööz ‘река, наводнение, множество’
sarïq ‘овца’,

çaqal старотат., башк. диал. šäke  ‘волк, шакал’

sarq-,  диал. surq- ‘сочиться’,

su ‘вода’

jïlan ‘змея’, jïlqï ‘лошадиные’ jïlɣa ‘река’, jul ‘дорога’
at ‘лошадь’, et ‘собака’,

ud уйг. ‘бык’, ДТ ud ‘корова’

Idel, диал. Izel, башк. Iδel, арх. Ätil, чув. Adъl (‘большая река, Волга)

В баскском языке

hor, ora, ho(r) ‘собака’ ur, hur ‘вода’
suge, suga, sube ‘змея’,

Sugaar, Sugar, Sugoi, Suarra  – змей-мужчина, бог земли и неба,

aker, akher, ákher ‘козел’,

zakur,  xakur, txakur ‘собака’,

zekor, zokor, txekor ‘вол’

ugalte ‘река’,

egutxa, eguatxa, egoatxa; uhaitz, ũháitz, ugaitz, ugatx(a) ‘река’

idi, it- ‘вол’

 

iturri, ithurri, ũthṹrri, uturri ‘струя, ключ, источник’

Подобные сходства возможны лишь при метафорическом сближении значений  ‘вода’, ‘(тотемное) животное’,  ‘движение’, представляющем реку  в образах живых существ. Но истинный, глубинный смысл подобных лексических соответствий  пока остается недосягаемым.

При наличии соответствия    u ~ i   в баскской фонетике, в вышерассмотренных баскских  примерах не зафиксированы формы с i. Однако не исключено, что баск. bai, ibai, (h)ibaia «река; брод; изобилие»,  ubera; ubi, übi, ibi, hibi, ibide «брод»;   ibai-alde (ср. вышеприведенное ubalde) «прибрежье», ibar  «долина, район» исторически могут относиться к этому же словообразовательному гнезду, как один из примеров соответствия Vr-/Vg-/Vb-/Vd/-Vh/Vj-/Vs- .  Параллелью в тюрк. языках выступают слова из предположительно общего словообразовательного гнезда: тат. уба (uba) «курган; холмик;  углубление, яма;  нора», ист. balıq, baluq «город», baj «богатый, изобильный», буй, древнетюрк.  boj, bo, bod «длина; глубина; рост, стан», (ср. гидроним Өмбә (Эмба), из каз. Yem boyı (Ýem boýy) «пропитания долина»),  этноним байлар, биләр, возможно и булгар (ср. гипусконское диалектное bailara «группа людей, объединение; долина (реки), район», balderna,  baldarna «сообщество; район»).

Об аффиксах. 

Элемент -alde/-olte/-elte  в баскских примерах может   являться сочетанием  аффиксов (ср. тат. аффиксы обладания-лы/-ле, общетюрк., монг., тунг-.маньч. формант -l [см. https://monographies.ru/ru/book/section?id=6670]). Не исключена самостоятельность al-: баск. alde «сторона» соотносится с тат. аl, aldï  «передняя часть чего-либо». Фонологическую важность конечной фонемы l в баскских примерах подчеркивает ее  удивительная устойчивость при многочисленных изменениях С1, первого по счету согласного (r/g/b/d/h/j/s).

Конечные -de/-te являются элементами явно позднего характера, о чем свидетельствуют  вышеприведенные баскские примеры без конечных  -de/-te.  Формальными параллелями в татарском языке  выступают тат. уе-н-ты «выбоина», гөр-ен-те, ер-ын-ты «ручейки», сыр-ын-ты «сугроб, снежный завал», гөр-ел-те «шум», причем с глухой -t после -n, доказывающей реликтовый характер данных образований.

Формант  -dï/-zï  содержат элементы  —ɣazï/-bazï/-jazï/-jadï/šadï  «река», вычленяемые в составе названий рек Шады, Өрьяды,  Авыргазы, Коргазак, Кыйгазы, Өязе,  Базы, Толбазы, Яубазы, Туймазы, Ютазы и т.п. Также  ср. древнетюрк. ögüz, ögänögüz, öküz, ööz ‘река, наводнение, множество’ и баск. egutxa, eguatxa, egoatxa; ugaitz,  üháitz, ühátx, ugatx,  uheitz,  urhaitz ‘река’; uaize «течение» .

***

Но имеют ли какую-либо семантическую близость фонетически близкие  тат. аел, баск. uhal «пряжка, часть сбруи» и тат. уел «широкая река», баск. uholde, … uial «всемирный потоп, наводнение»? Вероятно, некая связь  прослеживается в семантике  тат. глагола уел- «делать вырез/проем/выемку/пробоину/рытвину;  срезываться;  врезываться (в память);  ужаснуться, растеряться».

Также напомним о гипускоанских  ujol(а), uial «наводнение»  и тюрк. уел (ujil) «река». Примечательно, что историю происхождения татарской и башкирской песен «Уел» исследователи связывают  с рекой Уел,  притоком  р. Урал (ист. Яик, Даикс, лат. Rhymnus), по протяжённости являющейся третьей в Европе. Попутно зададим вопрос:  не является ли  лат. Rhymnus (это название приписывали также   Волге, Эмбе), огромной реке, возможно разливающейся летом,  калькой на индоевропейских языках (ср. рус. ремень, нем. riumо) из тюркских языков? Ср. башк. группу лексем айыл «ремень», уйыл «река», Йайык (р. Урал), йәй- «расстилать», йәй «лето», йәйә «лук»  и  баск. группу лексем   uhal, … ugel «ремень, пояс», uholde, … ufol  «наводнение;  разлив», uhalte, udalde, ….  uralde  «наводнение; разлив», uda, euda,  ura, udalde «лето».

***

В целом, вышеупомянутые примеры из тюркских и баскских языков могут свидетельствовать о: а) некоем древнем пласте лексики, имевшем явные,  закономерные диалектные различия; б) возможном ареале исторического присутствия их  носителей в регионе Южного Урала, Прикаспия, Приаралья (по топонимам); в) запечатление   гидрологических факторов на лексическом уровне.

О соответствии  тат. j и баск. h в интервокальной позиции.

Вопрос о происхождении фонемы /j/  в тюркологической литературе обсуждался многократно.  В интервокальной позиции выявляются межъязыковые и междиалектные соответствия /n, g, b, v, d, z, δ, j/.
В баскологии аналогичную судьбу имеет придыхание /h/. В интервокальной позиции оно подвержено утрате, существует гипотеза о происхождении от  */-n-/ (К. Мичелена), в диалектах встречаются соответствия  /g , b , p , d, r, i/.
***
Татарские и баскские лексемы показывают параллели между тат. j и баск. h в интервокальной позиции:
тат. baja ‘давеча, недавно’ — баск. behin, bein ‘один раз, когда-то’;
тат. kijek ‘дичь, зверь’, чув. kajъk ‘птица’ — баск. kaheka, kahaka ‘сова’;
тат. bijä, башк. bejä ‘кобыла’ — баск. behor, bóhor, beur ‘кобыла’, behi, bei ‘корова’.
тат. ojal- ‘стыдиться’; ojat ‘стыд, позор, срам’ — баск. ahalke, ahalka, ahalge ‘стыд, чувство стыда, позор‘.

Поделиться